Чарли Данн - Charlie Dunn - Wikipedia

Чарли Данн в своем магазине обуви Texas Traditions, ок. 1980. Фотография любезно предоставлена Доном Графсом.

пример подписи Чарли в "фирменном стиле"

Чарльз Рассел Данн (ок. 1898 г. - 23 сентября 1993 г.)^[1] был американцем сапожник ручной работы вестерн, или ковбойские сапоги более 80 лет. Дублированный "Микеланджело ковбойских сапог "^[2] он впервые получил широкое признание после того, как Джерри Джефф Уокер Песня "Чарли Данн" (1972). К моменту выхода на пенсию в 1988 году из Texas Traditions, своего магазина в Остине, он обычно брал до 3000 долларов за пару ботинок, имел список ожидания из сотен заинтересованных покупателей, готовых ждать доставки три года, и делал ботинки для длинный список знаменитостей, в том числе Арнольд Палмер, Мэри Кей Плейс, Джин Отри, Слим Пикенс, Дон Ф Брукс, Гарри Белафонте, Эрнест Табб, Питер Фонда, и Кэрол Кинг.^[3]

Дон Графс, который владел несколькими парами ботинок Чарли и выманил его из преждевременного выхода на пенсию, описал Чарли как «настоящего персонажа, эльфоподобное существо, которое пленило всех».^[4] Чарли, известный своим ярким языком и широким чувством юмора, в своем обычном черном берете и сапожном фартуке имел рост 5 футов 4 дюйма и вес 135 фунтов чистого чертенка.^[5] Один друг заметил, что, хотя он «говорил тихо», он мог «рассказывать истории весь день и всю ночь».^[6]

Когда Чарли умер в возрасте 95 лет от осложнений, вызванных Инсульт,^[7] он передал свое мастерство сапожному делу Ли Миллеру, своему назначенному наследнику, тем самым обеспечив выживание исключительного сапожного дела традиционным способом ручной работы.^[8] Как с четырьмя поколениями Данс перед ним, Чарли упорно и продлили производство пользовательских сапоги, несмотря на общую тенденцию к bootmaking на заводах.^[9] Один из немногих выживших представителей вымирающего вида - наполовину ремесленник, наполовину художник, создававший некогда обычные предметы - Чарли, передав свои навыки новому поколению, сумел сделать так, чтобы мир продолжал наслаждаться ценимым сапожным мастерством.

Ранние годы

Чарли родился 19 сентября 1898 года в речной корабль бегая по Белая река, "между двумя городами в Арканзасе", третий из десяти детей Молли и Томаса Даннов. Его прапрадед, Винфилд Скотт Дуам, делал сапоги в Графство Корк, Ирландия, начиная родословную сапожники это доходило до молодого Чарли пяти поколений. Смена названия на «Данн» произошла «несколькими поколениями спустя», предположительно при переходе в Соединенные Штаты.^[10] Его родители Молли и Томас были родом из Теннесси.^[11]

В три года семья переехала "в крытый вагон " к Техас, поселившись в Славе, крошечной деревушке за пределами Париж, город с населением 9000 человек недалеко от Оклахома граница примерно в 100 милях к северо-востоку от Даллас.^[12] Он посещал местную начальную школу, однако, как он вспоминал, «мама научила нас десяти детям читать, писать и выполнять наши рифметики еще до того, как мы пошли в школу».^[13] Чарли устроился на свою первую оплачиваемую работу в шесть лет, опустошив плевательницы за десять центов в неделю, но это быстро закончилось.^[14] К следующему году он работал вместе со своим отцом в магазине Эда Льюиса, одноногого сапожника.^[15] В следующем году, в возрасте восьми лет, Чарли переехал к Льюису в Париж, потому что, как он объяснил, «я решил, что смогу узнать больше от кого-то, кроме своего отца». Возможно, этот переезд уже был признаком трудностей в их отношениях.^[16] Он быстро научился и создал свою первую пару нестандартных ботинок, когда ему было 11 лет, как подарок самому себе на день рождения.^[17] Данны, как и семьи большинства сапожников, часто переезжали в поисках постоянной работы. Чарли вспомнил, как ненадолго жил в нескольких городах, включая Тайлера, прежде чем провел три года в Форт-Уэрт, где его отец открыл магазин обуви Dunn Boot Shop на углу Мейн-стрит и Биржевой улицы.^[18] Скотоводческие дворы и более широкая культура ранчо были потенциальными покупателями обуви. Примерно в 1913 году Данны переехали в крытых фургонах в Арканзас «чтобы сбежать из большого города», - вспоминал Чарли.^[19]

Ранняя карьера

В пятнадцать лет Чарли уехал после спора с отцом о деньгах, возможно, из-за того, что Чарли впервые использовал деньги для покупки костюма.^[19] Его среднее образование очевидно подошло к концу - в более позднем отчете переписи населения отмечается, что он окончил два года средней школы - Чарли отправился в путь.^[20] Точная последовательность его остановок в качестве странствующего сапожника в этот период остается неясной, но он ненадолго поселился в округе Ньюпорт, штат Арканзас, затем переехал в Форт-Смит, штат Арканзас, где работал на местного сапожника.^[21] Чтобы оправиться от приступа оспы, он поправился под присмотром матери, вероятно, в Тайлер, Техас, в течение шести месяцев, прежде чем окончательно выбраться из игры.^[22] В какой-то момент он снова провел время в Париже.^[19] Он также работал в Форт-Силл, штат Оклахома, в течение своей первой из многих работ сапожником в армии США.^[23] По словам Чарли, «я никогда не оставался на работе после того, как почувствовал, что научился на ней всему, что мог. Иногда я уходил через неделю, но я никогда не оставался без работы».^[12]

Чарли служил на флоте во время Первая Мировая Война.^[7] Нравится, как фуражка матроса скрывает его уже лысеющую макушку, он стал носить черный берет, когда его выписали, и продолжал носить его всю оставшуюся жизнь.^[24] Его следующая остановка была Мемфис, где он пару лет изучал искусство и включил в себя еще одну фирменную практику на всю жизнь: акцент на анатомии стопы в подходящей обуви. Его учитель рисования подчеркнул важность скелета в создании точных изображений. Чарли придерживался такого подхода: «Как вы можете нарисовать портрет или нарисовать лицо, если не знаете структуру костей под ним?»^[25] Чтобы углубить свое понимание анатомии, он вскоре получил сертификат, вероятно, по почте, от Школа подиатрии доктора Шолля, достижение, о котором он с гордостью говорил всю оставшуюся жизнь.^[26] Он использовал свои глубокие познания в строении стопы, чтобы создать свой обычай »последний, "или деревянная модель ступни.

В Мемфисе Чарли ухаживал за 26-летней Сесил («Сесиль») Клео и женился на ней. Их брак продлился до ее смерти в Остин в 1985 году. В конце концов у них родилось четверо детей - Луиза и сыновья Крейтон, Том и Дональд.^[27]

Через некоторое время после Мемфиса Чарли впервые и единственный раз искал работу в сапоге. фабрика. В Виннипег, Манитоба, Канада, он устроился на работу в Стетсон обувно-сапожная фабрика. Он объяснил, почему ушел вскоре после этого: «На фабрике вы делаете максимум одну или две операции ... И это все, что вы делаете. Вы делаете швы или подошвы. Вы становитесь частью этой машины. И у вас есть только примерно столько же индивидуальности, сколько и ИТ ". «С тех пор, - отметил он, - я никогда не связывал себя с работой на фабрике».^[28]

Перипатетик, как и положено сапожнику, Чарли пересек континент Сан Антонио, где в 1933 году он снова сшил ботинки для армии, на этот раз в Форт Сэм Хьюстон.^[29] К концу десятилетия он был в Остине, где устроился на работу в Lone Star Boots off Congress Ave.^[5] Он жил на Западной 2-й улице, недалеко от магазина, в том, что сейчас является центром города Остин.^[30] Работая в Lone Star, он создал пару ботинок с уникальным дизайнерским элементом: замысловатой желтой розой, вставленной в верхнюю часть ботинка. Он выставил сапоги в витрину, надеясь привлечь покупателя. Спустя некоторое время Эрнест Табб, выдающаяся фигура в западной музыке, привлекла внимание и приобрела ботинки.^[5] Так родилась легенда. Однажды соблазнившись сделать карьеру в искусстве, он вместо этого решил «взять мою любовь к искусству и вложить ее в изготовление обуви», увидев, как художники голодают в Депрессия. Для него сапог был скульптурой. Работы 1940-х годов демонстрируют, что он достиг особого союза искусства и ремесла.^[31]

Средняя карьера

Капитолийское шорное дело

Чарли окончательно обосновался в 1949 году. Следующие 25 лет он проработал в Capitol. Шорно-седельные изделия на Лавака-стрит в центре Остина под глазом, а иногда и под большим пальцем Томаса Каспера «Бака» Штайнера, легенда о его навыках родео, среди прочих.^[32] Capitol Saddlery уже была хорошо известна своими седлами и снастями, продавая их через Монтгомери Уорд 'песок Sears каталогам, а также владельцам ранчо через Техас. Чарли распространил традицию превосходства на обувь, в основном на ботинки в стиле вестерн. Хотя Штайнер и Чарли были одного возраста, они буквально контрастировали друг с другом: большой Штайнер возвышался над «бантамным петухом». Их личности тоже резко контрастировали: суровый, грубый Штайнер с ярким прошлым, подобающим его Зал славы родео изображение; Чарли, эльфоподобный, озорной, болтун и семьянин. Однако из-за необходимости и взаимного уважения к совершенству им удавалось долгое время работать вместе.

К 1960-м сапоги Чарли были хорошо известны - и дороги. Его нестандартные ботинки обычно продаются по цене от 500 до более чем 1000 долларов в сегодняшних долларах.^[33] Инцидент начала 1960-х годов подчеркивает как ценность творений Чарли, так и напряженность между Чарли и Штайнером. Вице-президент Линдон Джонсон хотел ботинки Чарли и послал Сэма Хьюстона Джонсона, его брата, заставить Чарли прийти в здание суда, чтобы подогнать его, потому что он, по словам Чарли, был «вроде как связан». После того, как "проверил ФБР и все такое, - Чарли направился к двери, чтобы снять мерки. Штайнер остановил его, сказав: «Я не собирался делать ничего подобного. Он сказал, что если Линдон Джонсон хочет, чтобы его мера была принята, он мог бы прийти в шорную мастерскую, как и все остальные ». Когда интервьюер спросил, запретил ли Штайнер поездку, потому что он республиканец, Чарли возразил:« Черт, он не был республиканцем. Он был чертовски дурак ». Чарли никогда не шил пару ботинок для LBJ.^[34]

Рынок нестандартных ковбойских сапог, которые на самом деле истолковываются как «ковбойские» - от украшений из бирюзы до Фордов с пятью окнами - резко вырос в 1970-х годах с появлением «космического ковбоя» ».прогрессивная страна," и "музыка вне закона «Культура сосредоточена в Остине. Вместе с резким ростом располагаемых доходов от« ковбойского капитализма »на черном рынке музыкальная сцена Остина вызвала высокий спрос на ботинки Чарли. Джерри Джефф Уокер «Чарли Данн» (1972) одновременно отразил эту тенденцию и ускорил ее. Помимо хвалебных отзывов об артистизме и мастерстве Чарли, Уокер описывает источники конфликта, очевидные для любого посетителя:

Теперь, старый Бак впереди, он считает свое золото
Чарли в спине, исправляя подошвы
людей приходят, улыбаются ему
Они все задаются вопросом, как поживает Чарли
И изменение Макина старого Бака, никогда не видит никого
Он никогда не понимал того хорошего, что сделал Чарли.^[35]

Однако после выхода песни цены взлетели до нескольких тысяч. Портер Ваггонер пара, инкрустированная бриллиантами, принесла 25 000 долларов!^[36] А с ростом популярности Чарли нарастало негодование Штайнера. Один наблюдатель заметил: «Когда Чарли начал привлекать к себе внимание ... босс стал ревновать, и между ними возникла плохая ситуация».^[34] Пока Штайнер «считал свое золото» и покупал ранчо в районе Остина, Чарли строил ботинки за 3,25 доллара в час. В 1974 году Чарли попросил Штайнера прибавить 5 центов в час. Штайнер отказался, и Чарли ушел. Хотя он несколько раз угрожал уйти в отставку, на этот раз он ушел навсегда, но не раньше, как гласит легенда, он разобрал деревянные колодки, созданные для тысяч клиентов, сделав их бесполезными. По словам одного наблюдателя, это был способ Чарли «отомстить» Штайнеру.^[37] В 75 лет, проработав 25 лет в Capitol Saddlery, Чарли ушел на пенсию. Когда его спросили, справедливо ли с ним обращались там, Чарли ответил: «Я полагаю, примерно так же справедливо, как и все остальные».^[38]

Первый выход на пенсию

Он и Сесиль почти сразу переехали в Мескитовый, в нескольких милях к востоку от Далласа, рядом с Луизой Рантри, его единственной дочерью, и ее семьей. Вечно озорной Чарли утверждает, что она «заманила его» туда против его воли, тогда как все, чего он хотел, - это уйти на пенсию и «сделать немного. садоводство."^[39] У многих из его постоянных клиентов были другие идеи. Чарли вспоминает, что «я просто не мог выспаться» после того, как удалился в Мескит. «Люди звонили мне в любое время суток, отовсюду, умоляли купить ботинки, говорили, что они больше не могут подойти, и называли меня« живой легендой ». Мне просто пришлось снова начать ".^[40]

Вернуться к изготовлению бутылок

Чарли Данн в своей сапожной мастерской. Фото Бена Мэйсона любезно предоставлено Доном Графс.

Дон Графс, врач из Остина в музыкальном сообществе, был одним из многих, кто стал зависеть от Чарли, который подходил для него должным образом, тогда как никто другой этого не делал. Но в отличие от многих, кто так заявлял, Графс видел не просто сапожника, а «умирающую форму искусства, перемещающуюся в Мескит».^[41] Чарли тоже знал, на что поставлены ставки: «Ботмейкинг - это искусство, которое скоро будет потеряно».^[19] Графс поклялся уговорить Чарли вернуться в Остин и шить ботинки - «Я должен был вернуть его» - и сделал это.^[42]

Проницательное понимание Графом исторического и культурного значения Чарли - помимо его артистизма и навыков - неудивительно. Он работал не покладая рук и часто бесплатно для музыкантов, игравших в Штаб-квартира Armadillo World и ночной клуб Antone's, среди других мест в Остине. С 1970-х годов музыканты Остина и многие другие со всей страны знали его как источника медицины, который удовлетворял их потребности доступным способом. Его многочисленные клиенты, которые могли платить - а несколько известных музыкантов считали его своим личным врачом - рассчитывали, что он будет работать с их трудным и обширным графиком. После десятилетий помощи музыкантам он работал консультантом в учредительном совете Health Alliance of Austin Musicians (HAAM), который стремится обеспечить доступное медицинское обслуживание музыкантам без страховки. Таким образом, точно так же, как он осознавал критическую ценность сохранения жизни, в буквальном смысле слова Джимми Рид или же Джеймс Коттон он также осознавал, что сохранение сапожного дела Чарли означает сохранение исчезающей культурной практики.

Графы, как и большинство людей, тоже попали под чары озорного сапожника, поэтому деловые и культурные интересы были неразрывно связаны с личными. Атмосфера с самого начала была не столько бизнесом, сколько сплоченной семьей, полной обид и споров и, в конечном итоге, примирения между Чарли, персоналом, менеджером и владельцем.^[43] Каррлин Шорт, которая вскоре станет женой Ли Миллера, сыграла, пожалуй, решающую роль в создании эффективной, продуктивной и гармоничной среды, в которой несколько сильных артистических личностей соперничали за выражение.

Вместе с Графом в его стремлении вернуть Чарли в Остин был Стив Винер, в то время 24 года. Техасский университет выпускник, и гитара игрок в сцене Остина. Он знал Чарли, когда он ходил в Capitol Saddlery, «просто чтобы потусоваться», после того как купил там свои первые ботинки в начале 1970-х. Винер ходил в магазин примерно каждые шесть месяцев, якобы, чтобы проверить шкуры на складе, но не меньше, чтобы поболтать с Чарли, к которому он испытывал глубокое уважение и привязанность. Когда Графс, близкий друг, попросил Винера стать партнерами в выводе Чарли из пенсии, Винер быстро согласился. Он занимал должность местного менеджера нового концерна и в течение следующих 3 с половиной лет занимался рекламой.^[44]

Графс предложил Чарли сделку: у Чарли будет свой магазин, с ученики учить и направлять; зарплата, в три раза превышающая его заработок при Беке Штайнере; свободный медицинская помощь для Сесиль и его; две недели оплачены отпуск; двухнедельный отпуск по болезни; и место для жизни.^[45] Скептически настроенный, Чарли сопротивлялся: «Сначала я сказал [Графу и Вайнеру] нет. Я сказал им, что не заинтересован в управлении местом» или «иметь свое имя на банкноте». Графс, который позже получил 10 000 долларов ссуду для финансирования проекта, заверил Чарли, что мы сможем делать ботинки, а не зарплату.^[46] Чарли уступил: «Они сказали, что позаботятся об этом [бизнесе] ... Я сказал, что это меня устроит».^[47]

Новый магазин Чарли открылся в сентябре 1977 года под названием «Texas Traditions» на Колледж-авеню у Южного Конгресса, где он находится и по сей день. Отремонтированное бунгало напротив было резиденцией Чарли и Сесиль, а в переоборудованном гараже разместились магазин и офис.^[19]Почему Чарли согласился? Деньги? Нет, это никогда не приводило его к успеху. Скорее, Чарли знал, что «сапожное дело - искусство, которое скоро будет потеряно».^[19] Действительно, другие легендарные сапожные мастерские Техаса -Луккезе, Джастин, Nocona, и Тони Лама - давно "ушел" фабрика "или, в других случаях, исчезли. Клиенты - бывшие и потенциальные - знали об этом: более 50 требовали, чтобы Чарли присмотрел за ними, если он вернется.^[19]

Что еще более важно, Чарли знал, что для того, чтобы традиция сохранилась, ему нужно было передать то, чему он научился за более чем 70 лет работы по изготовлению обуви: «Я хочу работать и обучать как можно больше молодых людей, чтобы я мог оставить что-то, кроме холода мрамор. Я лучше оставлю кого-то, кто сделает это по-моему ".^[48] Графс и Винер понимали и эту важную часть: помимо финансирования и управления новым магазином, они, соответственно, активно нанимали лучших потенциальных клиентов из Оклахома Стэйт Сапожная школа служить под началом Чарли. Многообещающие ученики признали эту возможность: они подавали заявки со всей страны и через Атлантику. Опыт Ли Миллера, который вскоре присоединился к Чарли в Texas Traditions, является примером процесса, понятного Чарли и его сторонникам.

В 18 лет Миллер начал двухгодичное обучение в мастерской по ремонту обуви в своей родной стране. Вермонт. Миллер, уже посвятивший себя карьере сапожников, собирался обрести прозрение. Однажды друг привел кассета Джерри Джеффа Уокера «Чарли Данн», песни, которая принесла знания Чарли популярной аудитории. Прослушав песню в фургоне своего друга, Миллер воскликнул: «Это то, чем я хочу заниматься!» - шить ботинки с Чарли Данном, то есть «хотя я никогда не стану знаменитым», - подумал он. «Эта музыка сделала это. Это было моим вдохновением» работать с Чарли.^[8] Хотя он никогда не видел пары ботинок Чарли, идея осталась с ним, когда он направился в Оклахома Стэйт сапожная школа. После окончания школы он выскочил на Юта работать там с сапожником.^[8]Тем временем Вайнер и Графс поощрили Стива Мартина, одного из первых учеников Texas Traditions, нанять лучшего ученика сапожника, которого он мог придумать, и Мартин дал им имя Миллер,прощальный По словам Винера, они наконец добрались до Миллера в Юте после четырехмесячного поиска. Обыск длился так долго, отчасти потому, что у Миллера не было телефонной связи в Юте.^[8]

Как сказал Ли Миллер, позже назначенный наследник Чарли: «Я не был уверен в переезде в Техас, но работа с Чарли Данном была уникальной возможностью для молодого парня, который хотел делать ботинки ... [но] [ Когда я добрался до Остина и увидел, как Чарли шьет ботинки, я знал, что должен начать все сначала ... как Чарли ученик."^[8] Проще говоря: «Как только я вошел в двери, я понял, что это то место, где я хочу быть. Работа, которую они здесь выполняли, не была похожа ни на что, что я когда-либо видел».^[49]

Метод Чарли Данна

Поместиться

Спросите тысячи владельцев ботинок Чарли, что делает их особенными, и среди множества предложенных причин неизменно будет «Из-за того, что они подходят». Чтобы добиться идеальной посадки, Чарли провел точные и обширные измерения, а затем построил ботинок, в который они были помещены.

Чарли предпочитал проводить измерения лично. «Ноги похожи на отпечатки пальцев», - объяснил Чарли. «Нет таких же». Предполагаемому клиенту было приказано «просто стоять естественно» в носках, в то время как Чарли рисовал синим карандашом на манильской простыне, вокруг и под каждой ногой, все время спрашивая, как они будут использоваться - кататься? танцевать? прогуляться? - и другие важные факты. Он также исследовал и работал над своим двухшарнирный руки вокруг каждой ноги и над каждой ногой, делая пометки и отметки на схемах. Он описал процесс получения правильных шести измерений: «Я делаю двойную диаграмму и записываю каждый кровеносный сосуд и все остальное. Это занимает около 10 минут. Мне даже не нужно видеть, что я делаю. . Мои руки такие чувствительные, как взломщик сейфов руки - я чувствую сухожилия прямо через носки и вены и суставы и мозоли."^[48] Он знал, что для достижения идеальной посадки ботинки должны соответствовать идиосинкразической форме этого человека, следя за тем, чтобы не было «давления на кровеносные сосуды или сухожилия, иначе« несчастье »и [] нога засыпает». "Я должен знать ваш бурситы, мозоли, и мозоли чтобы сделать это правильно », - заявил он.^[50]

До 1940-х годов Чарли измерял ноги клиентов без носков, но вмешался законодательный орган Техаса. Как рассказывал Чарли в конце 1970-х: «[Сейчас] вы не можете носок прочь в моем присутствии. В ортопеды нервничали из-за того, что сапожники забирают их бизнес, поэтому около 30 лет назад они приняли закон в законодательном собрании Техаса, согласно которому вы должны носить здесь носки. Они просто боялись профессии сапожника. Я подозвал их в этом. Я дал им понять, что если бы я верил в свое дело не больше, чем они в их, я бы пошел копать канавы. Я рекомендовал им сделать то же самое ".^[50] Когда-либо один, чтобы указать на ерунду, Чарли выстоял, чтобы преодолеть это препятствие.

После того, как он сделал размеры, вплоть до последней жилки и черствости, Чарли перевел их на деревянные. длится, деревянные бруски в форме ножек. Он сформировал колодки, чтобы они соответствовали размерам, создавая участки с кожаными полосками и сбривая другие участки ножом-скальпелем. Чарли тщательно сформировал последнюю, объясняя: «Все это построено вокруг арки».^[51] Неудивительно, что он использовал колодки собственной разработки (Модель 100), и импортировал их из Мексика, меняется с мексиканского ясеня на мескитовый через некоторое время.^[49] Последний обычно служил семь лет, прежде чем был переделан: «Наши ноги все время меняются», - сказал он. «Если покупатель набирает - или теряет - на целых 25 фунтов, он должен войти, чтобы я мог сделать новый набор мерок для нового последнего».^[52] Чарли особенно бережно относился к своим размерам и продолжал: «Я делаю некоторые вещи, о которых даже не буду говорить, потому что не хочу, чтобы другие сапожники знали, как это делается».^[53] В часто повторяемом заявлении Чарли резюмировал важность последнего: «В сапожном производстве последний на первом месте ". ^[54]

Иногда Чарли делал сапоги без возможности лично снять мерки. Он согласился сделать Гарри Белафонте пара, но только если Белафонте удостоверился, что тот, кто снимает мерки, точно следовал «схематическим инструкциям» Чарли; Белафонте сделал, как ему сказали, и ему очень понравились ботинки, которые производил Чарли.^[55] В другом случае хирург-ортопед не мог приехать в Остин на примерку. Чарли неохотно согласился работать с ним, но потребовал рентгеновские лучи, объясняя "Я хочу увидеть структуру кости".^[56] Акцент на анатомии, который привил ему учитель искусств, явно проник в Чарли. Когда ему сделали рентгеновские снимки, Чарли увидел, что пальцы на ногах мужчины «сложились вдвое». Получив готовые ботинки, клиент сказал, что «впервые в жизни ему было комфортно в ногах», - вспоминал Чарли.^[48] От Дьякона Праудфута, Hells Angels президент без пальцев на левой ноге, к литературной легенде Техаса Дж. Фрэнк Доби, с двумя косолапость - единственный раз, когда Чарли в своей «сапожной жизни» видел Лорд байронс, "в запоминающемся описании Чарли - люди лучше ходят с Чарли на ногах.^[57]

Рассказов о работах Чарли, фактически исправляющих проблемы со стопами, предостаточно. В одном случае пара его ботинок "фактически облегчила костная шпора на каблуке мужчины. Через месяц после того, как я надел сапоги, у этого парня исчезла костная шпора. Хирург-ортопед хотел оперировать. Нет необходимости после того, как он надел мои ботинки. Другой человек, «потерявший переднюю часть стопы» из-за того, что уронил на нее тяжелую технику, попросил Чарли сшить ему ботинки ». Он вошел в магазин с трость и надел сапоги. Когда он ушел, трость ему больше не понадобилась ». Как обычно, Чарли получил ответ:« Я могу подогнать их, как многие из них не могут ». ^[50]

Строительство

Крупный план уникального шитья льна.

Чтобы посадка продолжалась, так сказать, ботинок должен был держать форму. В конструкции самого ботинка, как и в конструкции последнего, у Чарли были некоторые секреты. На протяжении всей своей жизни он воплощал в себе идеи и практики десятков сапожников, с которыми работал, и свои собственные постоянные усилия по совершенствованию своей практики. К 1970-м годам сформировалось что-то вроде «кодекса» Чарли Данна для изготовления обуви. Проще говоря, он делал ботинки старомодным способом, никогда не пробуя ничего нового, если это не улучшало ботинки, а иногда и тогда, поскольку он предпочитал традиционный способ. В этом «кодексе» были практики, о которых Чарли не мог договориться. Сапоги должны иметь твердые кленовые, а не пластиковые или металлические штифты для крепления различных элементов. Он настаивал на создании собственного лен потоки для сшивания и переплета, хотя на доведение этого требовалось много времени и было дорого. Нейлон нить, хотя иногда и более прочная, никогда не использовалась. Хотя почти все остальные сапожники, включая мастеров по индивидуальному заказу, использовали пластиковые ящики для пальцев в качестве вставок для придания формы носку ботинка, Чарли настаивал на формировании их исключительно с помощью кожаных ящиков, потому что они были более жесткими, могли быть изготовлены практически любой подходящей формы и сохраняли традиция изготовления обуви вручную. Там, где кожа соединялась с кожей, он зачистил или истончил обе части, чтобы получить более гладкую и менее абразивную поверхность. шов, который не только чувствовал себя лучше для владельца, но и сохранял линии ботинка. Чтобы обеспечить опору для стопы ботинка, Чарли использовал только железные шипы, которые его молотком более 70 лет назад ударял. наковальня прикрепляется к пню. Для невысоких мужчин и женщин он использовал шпильку за 40 пенсов; для более крупных мужчин он использовал 60-пенни шип, около шести дюймов в длину и полдюйма шириной, известный как «мостовой деревянный шип».^[49] И " единственный [должен] быть кожаным и должен быть толстым », и именно так и было для Чарли. Эти и другие элементы определили« код »Чарли Данна по созданию обуви, прошедший через столетия изготовления обуви, усовершенствованный в его руки и торговые автоматы почти столько же лет, сколько ему было.

Чарли разработал метод, уважающий сапожника, сапожника и клиента. В то время как некоторые элементы бутмейкинга подпадали под «кодекс» и не менялись, другие методы остались: он постоянно работал над улучшением своих ботинок. Каким бы самоуверенным он ни был в отношении своего метода, он был скромен в отношении результатов в одном отношении: «Никогда не было пары ботинок, которую нельзя было бы улучшить», - часто отмечал он.^[50] Ш.Х. Уважая сам процесс изготовления обуви, он заметил: «Я делаю пару ботинок, и в следующий раз я попытаюсь сделать их немного лучше. Я никогда не достигну совершенства, но у меня чертовски [хороший] время пытаться. "^[48] Один из способов, которым он пытался их улучшить, - это слушать и смотреть на сапожников, которых он уважает. Давний ученик Чарли и его возможный наследник, Ли Миллер, объяснил, что, хотя Чарли мог подвести черту в инновациях и приказать: «Ботинок должен быть таким», он также был «открытым, обнадеживающим» и мог уступить изменениям. если, и это всегда было «большим если» с Чарли, предложение улучшило загрузку в контексте традиционного сапожного дела.^[49] Изменение в использовании шкуры иллюстрирует способность Чарли находить лучший способ изготовления нестандартных ботинок.

Большую часть своей жизни, занимаясь изготовлением сапог, Чарли пытался получить как можно больше пар обуви из одной шкуры. В конце концов, он провел большую часть столетия в качестве странствующего сапожника с ограниченным доступом к шкурам или работая на экономных владельцев, таких как Бак Штайнер, или на клиентов с ограниченным бюджетом, таких как армия, поэтому «Старый способ» использования каждого квадратного дюйма кожи имел смысл - если он хотел сохранить работу или продать ботинки. И большую часть своей карьеры Чарли шил рабочие ботинки, а не модные. Миллер, однако, следовал старой сапожной поговорке: «Никаких сисек, сказок и придурков», то есть избегать более тонких, слабых и менее привлекательных частей кожи, потому что эти части с большей вероятностью рвутся или растягиваются, и от внешнего вида. Миллер утверждал, что для очень дорогих ботинок, которые Чарли изготовил в последнее десятилетие своей жизни, следует использовать только лучшие участки кожи. В разное время в Texas Traditions один или другой, или оба мужчины угрожали бросить курить по этому поводу. В какой-то момент Чарли сложил фартук, положил его на верстак и объявил, что закончил. Побывав в доме, он вернулся в магазин, надел фартук и продолжил работу. Он признал, что был неправ, и, когда услышал это, понял, что лучше.^[58]

Классический конфликт и разрешение между мастером и учеником происходили бесчисленное количество раз в истории во всех областях человеческой деятельности - как это произошло? Бах или Микеланджело или Луи Армстонг Последователи придерживаются традиции только для того, чтобы "верно" переосмыслить ее? Как, когда и кому передать факел - это конфликт, переговоры и, в конечном итоге, «новая» традиция. Так было с Чарли и Ли Миллерами в этом и многих других случаях, когда Чарли возлагал на Миллера все большую и большую ответственность за производство. Верно, говорит Миллер, «Чарли был в некотором роде. Он ожидал, что вы сделаете свою работу, что позволило мне процветать». Однако не было никаких сомнений в том, что [магазин] принадлежал Чарли »и что в конечном итоге это было« не групповое усилие ... это был ботинок Чарли Данна ».^[49]

Чарли делал ботинки лучшим способом, который умел, - не самым быстрым (для пары требовалось по крайней мере двадцать часов, иногда вдвое, «ручного времени», не считая примерки, отверждения, сушки и других пауз в процессе); не самый дешевый (нейлон, пластик, и резинка стоит меньше); и не самый простой (кожаные носки и льняная нить ручного прядения требовали времени и навыков). Результат? "А лошадь могу наступить на мои ботинки, и они не сломаются ". ^[54]

Чарли предложил идеальную посадку и безупречную конструкцию, чтобы сохранить эту посадку. Но Чарли предлагал в своих ботинках еще больше: уникальные дизайны по его выбору или выбору клиента, умело интегрированные в ботинки. С ботинками Чарли не только их посадка зависела от владельца, но и от их дизайна.

Дизайн

Одним из самых известных элементов дизайна Чарли был кактус опунции. Этот ботинок также имеет колючую проволоку, уникальную для ботинок Чарли.

На ботинках Charlie появляется почти любой дизайн, который только можно вообразить -нефтяные вышки, животные, имена, инициалы, логотипы, сцены, почти все было зарисовано и проработано на верхней и, реже, нижней ступне. Фирменный дизайн Чарли, относящийся к паре, которую он построил "по спецификации", Эрнест Табб купил, был инкрустирован Роза. Все началось, как и все его творения, с подробного эскиза. Ему нравилось работать с натуры, поэтому он использовал настоящие розы, чтобы вдохновить его дизайн, а огромное художественное мастерство Чарли позволило рисунку расцвести. Одно дело нарисовать замысловатую розу размером с четверть; Придумывать, как сделать его из кожи, пропорционально выложить на сапог, было совсем другим. Эта конструкция была настолько сложной и уникальной, что Чарли десятилетиями держал процесс в секрете, пока не передал секреты Миллеру.^[49]

Инкрустированные розы Чарли были его торговой маркой. Здесь он сплел несколько штук в кусок кожи.

Возможно, самым востребованным дизайном была изображенная здесь желтая роза.

Один клиент попросил голубые чепчики чтобы украсить его верх, но Чарли колебался, потому что у него не было под рукой для изучения. Клиент, «настоящий честный человек» по словам Чарли, вскоре появился с цветком, и это его ужаснуло, потому что он, как и большинство техасцев, считал, что срывать государственный цветок незаконно!^[38] «Я должен использовать настоящую голубую шляпку или розу в качестве модели», - отметил Чарли. "Голубые чепчики и Индийские кисти только цветут снаружи в весна, но у меня есть источник, который будет давать их мне круглый год. Цветной фотографии просто недостаточно, чтобы запечатлеть их на коже ".^[52] По возможности художник Чарли черпал вдохновение в самой вещи. Однако иногда он этого не делал.

«Один из моих самых популярных мотивов, - вспоминал Чарли, - был марихуана лист. Хотя он согласился, что это «красивый дизайн», в этом редком случае подойдет фотография - «не присылайте образцы, спасибо».^[59] По-видимому, такое же предупреждение было сделано для «магии». грибы и пейот пуговицы, украшавшие чужие сапоги.^[38]

Наиболее распространенными мотивами были имя или инициалы владельца. Чарли дразнил по 20 долларов за письмо (в 1977 году): «Это всего лишь дешевая страховка от кражи».^[60] С.Л. Чарли любил создавать причудливые или необычные модели, «потому что многие люди не могут их сделать такими», так же как он любил делать ботинки для людей, «которые говорят, что они не подходят». Его высочайшая уверенность в том, что кто-нибудь подойдет, сохранилась и при создании дизайна: «большинство других производителей обуви не будут работать» с инициалами, именами или дизайном », потому что они боятся, что они не подходят, и они останутся с ними. "^[48] Чарли отказался платить за любые ботинки, которые не подходили по размеру, - редкость, которая затрагивала лишь несколько тысяч пар в течение его последнего десятилетия изготовления обуви.^[49] Он бесстрашно украшал.

Текст отображается по шву.

По мере того, как популярность и стоимость ботинок Чарли росли, росли и палитра и разнообразие экзотической кожи: страус, муравьед, акула, аллигатор, морской скат, и другие, помимо традиционных Телец, змея, ящерица, и бык прячется в радуге оттенков. Любимая шкура Чарли была кенгуру из-за сочетания силы и податливости, а его нелюбимыми были акула и крокодил, с «кожей, столь же непредсказуемой, как они были живы. Никогда не знаешь, когда она сломается или уступит место», - объяснил он.^[48] Независимо от того, насколько красочна или экзотична шкура, независимо от количества или типа узоров, Чарли оставался верным своей цели: «Если вы не можете подходить людям, независимо от того, насколько красивы ботинки, независимо от того, насколько экзотична кожа, они наплевать ".^[61]

В 1983 году Чарли записал видео, показывающее, как создается его вид ботинок, с пошаговым объяснением процесса. Он показывает зачистки, шитье, последнюю подготовку, боксерские носки и другие особенности, которые делают ботинки им самим или теми, кого он так ценил.^[62]

Легенда Чарли Данна

Песня Джерри Джеффа Уокера "Charlie Dunn" и подъем музыкальной и контркультурной сцены Остина сформировали первую волну национального признания Чарли. Отставание по процентам после его трехлетнего выхода на пенсию и рост региональных прибылей от контрабанды поддержали его вторую волну популярности. Когда он открыл Texas Traditions, первым покупателем был Питер Фонда, за которым быстро последовал член Благодарный мертвец. Другие, кому посчастливилось быть измеренными, могли ждать доставки несколько месяцев, хотя магазин производил три или четыре пары каждую неделю.^[62] Потенциальные клиенты пытались подкупить свой лист ожидания, предлагая контрабандой до 500 долларов наличными или даже больше.^[44] Спрос стал еще более сюрреалистичным с выходом "Городской ковбой "(1980): заказы на загрузку были поддержаны в течение года, и более 200 потенциальных клиентов хотели, чтобы у них был шанс подождать 2 с половиной года, чтобы их измерили, хотя в список ожидания не было принято никаких новых имен.^[63] Цена на неэкзотическую пару взлетела до 1000 долларов. «Высокая цена действительно мешала делать заказы!» учитывая отставание, пояснил Миллер.^[64]

Если Чарли сделал два шага к известности с песней Джерри Джеффа Уокера, то теперь он достиг мифического статуса с городскими ковбоями. Он был показан в национальных СМИ, таких как телешоу "Доброе утро америка " и "Образ жизни богатых и знаменитых, "и журналы, такие как"Путешествия и отдых " и "Нас."^[8] Даже все более затворнические Элизабет Тейлор искал его ботинки, написав от руки: «Чарли. Мне нужна пара твоих прекрасных сапог. До скорой встречи. Элизабет Тейлор».^[48] Чарли ждал ее год, а потом посетовал: «Я бы не прочь измерить ее по бедрам. Но я просто не знаю, какая дама будет держать 84-летнего мужчину в напряжении так долго. .. Должен быть закон ».^[14] Он был известен во всем мире и, вероятно, стал самым известным производителем западных сапог, которого когда-либо видел мир. Однако, несмотря на все внимание, Чарли оставался скромным в отношении своего артистизма:

Эта песня Джерри Джеффа Уокера заставила людей узнать меня ... И, конечно же, очень многие захотели купить у меня ботинки. Некоторым хотелось комфорта, другим просто хотелось - можно сказать, престижа - обладать парой ботинок Чарли Данна. Думаю, для некоторых это важно ... престиж. Меня не касается, почему человек хочет иметь пару сапог, которые я сделал. Но я говорю людям одну вещь: ботинки Чарли Данна созданы для того, чтобы с легкостью ходить. Не для того, чтобы ходить по людям.^[50]

Окончательный выход на пенсию

Ли Миллер, Чарли, Дон рассчитывает на 90-летие Чарли.

Чарли ушел на пенсию из Texas Traditions, магазина, которым он управлял, в свой 88-й день рождения, через девять лет почти на следующий день после того, как он вышел на пенсию. Он продолжал жить в бунгало перед магазином. Когда его спросили, что он сказал бы тому, кто спрашивал, рассматривает ли он возможность выйти из пенсии во второй раз, Чарли фыркнул: «Сначала я оскорблю, а потом пристрелю их».^[48] Чарли создавал традиции Техаса с самого начала, но не владел ими. Дон Графс, местный врач и финансовый покровитель, который вывел Чарли из отставки, продал бизнес Каррлину и Ли Миллеру, хотя графс сохранил за собой собственность.^[8] Миллер получил 3000 выкроек, в основном дизайнов Чарли, все древние машины, шкуры и огромную добрую волю, созданную ими.^[49] Взамен графы попросили Миллера сохранить физическую собственность, платить налоги и, что наиболее важно для графов и бесчисленных тысяч с тех пор, «продолжить традицию». Миллер и Графс завершили договоренность рукопожатием.^[65] На свое 90-летие Чарли получил несколько замечательных подарков. Город Остин объявил 19 сентября 1977 года «Днем Чарли Данна», отметив, что его «репутация качества, идеальной посадки и оригинальности дизайна привлекала клиентов со всей страны».^[66] Кроме того, впервые его работы были выставлены публично в двух почтенных залах, Wylie's, самом длинном баре на печально известной улице Остина. 6-я улица, и Clarksville Café, которое находилось в богатом Западном Остине и по соседству с его бывшими афроамериканскими слугами. Выставки под названием «Техасские корни, Техасские сапоги» длились месяц и представляли обувь 1940-х годов и далее. Кроме того, о Чарли рассказали в программе местного общественного телевидения, а также в местных печатных СМИ.^[67]

Чарли вскоре переехал на озеро Тандерберд. Smithville, небольшой поселок в часе езды к востоку от Остина. Там он мирно жил с товарищем, пока не умер от осложнений от Инсульт 23 сентября 1993 г.^[68] 95-летний Чарли шил ботинки всю свою жизнь, за исключением первых и последних семи лет.

Некрологи появились по всей стране через AP. Нью-Йорк Таймс отметил, что Чарли, «чьи сделанные на заказ ботинки стоили до 3000 долларов и стали символом статуса, прославился как производитель ботинок, когда музыкальная сцена Остина привлекла внимание страны в 1970-х».^[69] При этом не упоминалось о его долголетии сапожника. Похоронен в черных сапогах-кенгуру с прошитыми шестью рядами разноцветной строчкой. Миллер, его наследник, вспоминал: «Я сделал их для него в 1991 году, и он сказал, что они были его любимыми. Он сказал мне, что они ему так нравятся, что он спал в них».^[70] На похоронах Дон Раунтри, его внук и Ли Миллер спели «Чарли Данн», когда Чарли опускали в могилу. После этого многие преданные клиенты собрались в его любимом ресторане, чтобы обменяться историями и отдать дань уважения, надев сапоги, которые он построил.^[71]

Наследие

Чарли Данн делает сапоги. Фото любезно предоставлено Доном Графсом.

Чарли передал Ли Миллеру свои самые ценные секреты, в том числе, как инкрустировать рисунок розы, а также тысячи своих дизайнов и колодок. Миллер оставил в качестве «топ-менеджера» Максимилиано («Макс») Фернандеса, который присоединился к магазину во время дежурства Чарли. Миллер взял учеников и стажера, продолжив практику, которая привела его к Техасским традициям в конце 1970-х. Комментируя невероятную маловероятность того, что сапожное дело в стиле Чарли Данна все еще процветает в 21 веке, один ученик заметил: «Люди больше этим не занимаются. В сапожном деле нужно быть достаточно удачливым, чтобы найти кого-нибудь, кто научит вас». Она заметила, что сапожники, пришедшие вслед за Чарли, «имеют наследие, и Ли [Миллер] передает его» тем, кого он тренирует, точно так же, как он был обучен.^[72] Миллер просто объясняет: «Вы должны отдавать. И это наша отдача».^[73] Миллер, бывший ученик Чарли, сделал сапоги, в которых он был похоронен, его любимые ботинки.^[74]

Когда Дон Графс продал Texas Traditions Ли и Каррлин Миллер после ухода Чарли на пенсию, у него было только одно условие: Миллер должен был согласиться продолжить традицию изготовления обуви, которой его научил Чарли. В конце концов, Графс видел в техасских традициях свое наследие, воплощенное в жизнь его видение сохранения техасских традиций изготовления обуви ручной работы.^[75] Тысячи людей, для которых Чарли создал свое изысканное «функциональное искусство», и сотни других, гуляющих в творениях своего наследника Миллера, и еще тысячи, все могут найти утешение в том, что круг не разорван, что одним маленьким, но важным способом - 18-м. век дожил до 21 века.^[76]

Чарли Данна называли «Микеланджело в ковбойских сапогах». Его бывший ученик и наследник сапожника Ли Миллер вспоминает, что сапожник в беретах «играл роль Пикассо». ^[77]