Le parti pris des choses - Le parti pris des choses

Le parti pris des choses коллекция из 32 коротких и средних стихи в прозе французского поэта и эссеист Фрэнсис Понж впервые опубликовано в 1942 г. (см. 1942 в поэзии ). Название часто переводится на английский как Голос вещей, Как дела, или же Природа вещей (возможно, чтобы повторить Лукреций, хотя философские основы книги чаще связаны с феноменология ).

Фон

Жизнь и карьера

Фрэнсис Понж родился в 1899 году в Монпелье, Франция. Он начал писать в относительно молодом возрасте, и его заметили даже в начале 1920-х годов. Как и многие французские писатели своего времени, он также был политически связан, пополняя ряды Социалистическая партия в 1919 году. Как писатель, он присоединился к Сюрреалистическое движение на короткое время в 1930-е годы; это также имело политические разветвления, побудив его присоединиться к Коммунистическая партия. Тем не менее, его самые заметные работы должны были появиться позже в его жизни.

Он участвовал в обеих мировых войнах, и именно после службы в армии во время Второй мировой войны он решил покинуть Коммунистическую партию. Именно в это время, в 1942 году, он присоединился к Французское сопротивление а также опубликовал то, что считается его самой известной работой, Le parti pris des choses. На самом деле этот текст писался в течение 15 лет, с 1924 по 1939 год.^[1]

После его публикации Le parti pris des chosesПонге не остался незамеченным в литературном мире. Его сильно хвалили литературные тяжеловесы. Альбер Камю и Жан-Поль Сартр в начале 1960-х гг. Кроме того, французский литературный журнал Tel Quel также рекламировал его работы в этот период времени. Хотя он только недавно приобрел большую популярность в Соединенных Штатах, он также провел более позднюю часть своих лет, читая лекции по всей стране, а также был приглашенным профессором в Колледж Барнарда и Колумбийский университет.

Фрэнсис Понж выиграл несколько престижных наград в конце своей карьеры. В том числе в 1974 г. была присуждена Международная литературная премия Нойдштадта.

Мотивация

Работы Понга часто описывают обыденные предметы - например, «Гальку» или «Устрицу» - широко, но таким образом, что его произведения относятся к категории прозаической поэзии. Роберт В. Грин Литературный критик отмечал замыслы своих произведений: «Он стремится к балансу эквивалентностей, к уравнению между порядком вещей и порядком слов».^[2]

На Понге также повлияли идеи своего времени. У него есть свои представления об абсурде, на которые во многом повлиял Альбер Камю. Сам Понг писал в Томе Премьер что он верил в ненадежность языка и критиковал взгляды Камю на поиск единого принципа в отличие от ряда принципов.^[2] Многие из его сочинений можно рассматривать как способ вернуться к конкретным ценностям языка и одновременно раскрыть его абсурдность.

Современники

Современники во Франции уважали Понжа, и они часто помогали ему в литературной карьере. Примером этого был Tel Quel 'хвала работам Понге на протяжении 1960-х годов. Камю и Сартр безмерно уважали его работы. Философские движения того времени, лидерами которых были и Камю, и Сартр, в свою очередь, повлияли на собственные работы Понжа. Например, Понге использовал идеи Камю об абсурдности, чтобы сформировать свои собственные взгляды. На самом деле отчасти благодаря восхвалению Сартра Понге он смог выиграть престижную премию Нойдштадта.

Стиль

Понг заявил, что его главной целью было создание "сингла" космогония "через его работы,^[3] цель, очевидная в таких стихотворениях, как «Le Galet», которая сама по себе является миниатюрной космогонией. Каждое из произведений сборника исследует какой-то объект в материальном мире, «заимствуя краткость и непогрешимость словарного определения и чувственный аспект литературного описания».^[4] Ли Фэнсток, один из Le parti pris des chosesПереводчики, описывают работу как «построение новой формы определения-описания».^[5] Стиль, показанный на Le parti pris des choses был первым набегом Понжа на то, что стало его окончательной торговой маркой.^[6]

В Objeu

Поэтический стиль Понжа во многом отражает его представление о "Objeu, "или" объективная игра разума ".^[7] В Objeu это акт целенаправленного выбора языка или предмета из-за его двойного значения, скрытых связей и сенсорного воздействия на читателя. В самом деле, его отношение к изображению объектов аккуратно резюмируется поговоркой «Parti Pris des Choses = Compte Tenu des Mots», что в широком смысле переводится как «принимать сторону вещей = принимать во внимание слова». В самом деле, там, где чистого описания недостаточно, чтобы по-настоящему передать дух объекта, Понж использует слуховые эффекты (например, ассонанс, шипение, и парономазия ), а также образы, радующие все чувства.^[8] Он антропоморфизировал своих животных и древесных предметов, чтобы сделать их более понятными.^[9] Согласно Файнстоку, Objeu позволял ему «говорить сразу несколько вещей на нескольких уровнях, ненавязчиво демонстрируя особую природу слов и вещей».^[10]

Однако, хотя Понге пытался вызвать ощущение объекта, который он описывал, любыми возможными средствами, он одновременно считал, что хорошие стихи «самые структурированные, самые непричастные, самые« холодные »из возможных».^[11] По его мнению, использование objeu было достаточно механическим, чтобы вызывать эмоции все еще «холодно» и «не причастно». Неудивительно, что Понг восхищался искусством таких художников, как Сезанн, Брак, и Пикассо – Постимпрессионисты и Кубисты чья миссия заключалась в том, чтобы запечатлеть чувства и значимость в дополнение к форме их подданных - ведь Понг разделяла их цель.^[12]

Хотя Objeu был заметным, творческая интерпретация и игра слов никогда не брали в свои руки бразды правления: описание всегда было главной целью. Обсуждая «Le Galet», Понге заявил, что «наиболее важным для« здоровья »созерцателя является определение в ходе своих исследований всех качеств, которые он обнаруживает: эти качества, которые« перемещают »его, должны не вывозить его за пределы разумного и точного выражения ".^[13] Выйти из этого царства означало бы подчиниться субъективности и потаканию своим слабостям - качествам, на которые Понг прежде всего смотрела свысока.

Понж и мир поэзии

Хотя творчество Понжа чаще всего классифицируется как прозаическая поэзия, он публично отверг прозвище «поэт».^[14] заявив, что он «использует поэтическую магму… только для того, чтобы избавиться от нее».^[15] Хотя многие комментарии сосредоточены на этом, из его стиля письма следует, что проблема Понга была больше связана с потаканием своим собственным желаниям лиризмом некоторых поэтов, чем с концепцией самой поэзии.^[16] Похоже, что у Понга очень противоречивые отношения с поэзией. Хотя он делал такие заявления, как «идеи - не моя сильная сторона», его работы изобилуют идеями: он заявил в начале своей карьеры, что «нужно рисовать не столько объект, сколько идея этого объекта», утверждение, которое может быть принят наряду даже с его более поздними работами.^[6] Хотя он с пренебрежением относится к личному участию, его собственная концепция Objeu указывает на большой личный вклад в его работу.

Стиль описания и просчитанное подсознательное воскрешение, которое Понге установил в своих ранних трудах, начиная с Le parti pris des choses, подражали более поздним французским поэтам, в частности Ив Боннефой, Жак Дюпен и Андре Дю Буше, первые два из которых используют приемы тонкой игры слов «старого мастера».^[17] Дю Буше, напротив, взял стиль передачи чувственных впечатлений Понжа и сделал его своим. Эти поэты ни в коем случае не являются приверженцами Понге, но каждый позаимствовал что-то у своего предшественника.^[18]

Стихи

Из стихотворений самопровозглашенной «поэтической энциклопедии» Понга «Улитки», «Камешек» и «Моллюск» часто подвергаются тщательной проверке. Каждый отображает характерную тему или темы Понги.

Галька

«Галька» или «Гале» - это, пожалуй, самое длинное стихотворение в сборнике, исключительно длинное для жанра прозаической поэзии в целом. Чтобы описать камешек, Понг начинает с самого начала, буквально с самого начала времени, отклоняясь от своей обычной тенденции описаний и утверждений. Вместо этого читатель получает сжатую космогонию, описывающую образование первой скалы (Земли или как читатель хочет интерпретировать ее) как своего рода аллегорию Падения.^[19] Проведение «изгнания жизни», «охлаждения», большого тектонические плиты, вплоть до самой гальки или «вида камня, который я [Понге] могу поднять и перевернуть в руке», галька становится обозначением камня как вида или объекта. В метафора В этом стихотворении нельзя пропустить камень как Время, где постоянно вращается «великое каменное колесо», поскольку «растения, животные, газы и жидкости вращаются довольно быстро в своих циклах умирания».^[20] Тогда это может быть воспринято как взгляд Понжа на человечество, поскольку он сам в своем эссе о «Гальке» сравнивает взгляд внутрь себя с рассказом истории о камешке. По мнению Понге, лучше всего «считать все неизвестным и ... начать заново с самого начала».^[21]

Переводы

Le parti pris des choses много раз переводился на английский язык. В частности, переводы переводчика Ли Фэнстока, поэта Роберт Блай, и автор Бет Арчер Бромберт примечательны.

Ли Фэнсток

Ли Фэнсток известный переводчик. Она перевела много французских произведений, в том числе Виктор Гюго, Жан-Поль Сартр и Фрэнсис Понж. Перевод Фанестока Le parti pris des choses имеет право Природа вещей. Хотя она признает, что более точный перевод «le parti pris des choses» был бы чем-то вроде «принять сторону вещей» или «сторону вещей» (подразумевая, что вещи в стихах говорят сами за себя без людей) Фанесток утверждает, что человечество «никогда не исчезает со страницы». Она считает, что Понг наделяет своих испытуемых человеческими качествами, и воплощает эту идею в своих переводах. Она также утверждает, что при переводе работ Понге иногда лучше всего включать такие вещи, как ритм, звук и каламбуры а не просто дословный перевод оригинала. Таким образом, она говорит, что ее целью в ее переводе было сохранить эти эффекты в английском языке, а не всегда сохранять точное значение самих слов.^[22] Она признает, что любой текст Понжа сложно перевести из-за того, что он использует разговорные выражения и каламбуры, и что, хотя что-то неизбежно теряется при переводе, можно сохранить достаточно, чтобы продемонстрировать красоту его идей через языковой барьер.^[23]

Роберт Блай

Роберт Блай очень известен своими оригинальными стихами, а также его переводами. Его известные коллекции включают Любить женщину в двух мирах, Тишина в снежных полях, Утренняя славаи многое другое. Он перевел произведения многих известных авторов, в том числе Кабир, Томас Транстрёмер, Райнер Мария Рильке, Рольф Якобсен, и Фрэнсис Понж.^[24] На творчество Блая сильно повлияли и вдохновили «объектные» стихи Понжа, в которых он находит своего рода наблюдение за миром, которое не является ни объективным, ни субъективным. Для Блая Понг - мастер внимательного наблюдения за объектами в поэзии. Он говорит: «Понг не пытается быть холодным, отстраненным или объективным и не позволяет объекту говорить сам за себя». Его стихи забавны, его словарный запас огромен, его личность полна причуд, и все же стихотворение остается где-то в место, где чувства соединяются с объектами ". Его работа над Понге воплощена в его книге под названием «Десять стихотворений Фрэнсиса Понжа в переводе Роберта Блая» и «Десять стихотворений Роберта Блая, вдохновленных стихами Фрэнсиса Понжа».^[25]

Бет Арчер Бромберт

Бет Арчер Бромберт - профессиональный переводчик и автор, и ее перевод Le parti pris des chosesпод названием Голос вещей, широко признан. Она ценит "описание-определение-литературное искусство" Понге, в котором отсутствует как скучность словаря, так и неадекватность поэтического описания. Она утверждает, что его стихи приводят к описанию «целостного взгляда человека на вселенную и его отношения к ней». Она сравнивает стихи Понжа в Le parti pris des choses к блокам из мрамора; слова - это сырье, а предметы, которые, как описывает Понг, «возникают, как фигуры из камня». Хотя она признает, что эти стихи похожи на басни в том, что они используют предметы, чтобы «указать на завуалированный смысл», она утверждает, что это не обычные басни, потому что их цель не в морализаторстве. Вместо этого они показывают читателю, что «условие жизни - это смертность, но в смерти есть жизнь», и в своих стихах он описывает оружие против смертности.^[26]